Кто воссядет на трон Газпрома.

Претендент первый.

Был у Толстого такой персонаж - хороший служака Иван Ильич. Все дела у него в гору шли, как ему казалось, но приключился недуг и «с ним сделалось то, что бывало с ним в вагоне железной дороги, когда думаешь, что едешь вперед, а едешь назад и вдруг узнаешь настоящее направление». То, что казалось в предшествующей жизни приятным и приличным, теперь переживается как фальшивое и ложное.

Очень плохо чувствующий себя Алексей Борисович, о чем ВЧК-ОГПУ уже рассказывал, должен замечать нечто подобное. Все близкие и родные скорее раздражены ситуацией, а некоторые больше обеспокоены тем, кто займет должность Миллера.

Уже виднеются первые ласточки надвигающейся схватки за трон - претенденты начинают заявлять права. Так, в известном региональном издании 47news недавно появилась, казалось бы, нейтральная заметка. Имен и фамилий (кроме Новака и Путина) там как бы нет, да и заголовок аналитический и даже немного критический. Однако уже со второй половины текста становится понятно – это ода. Ведь кто спасает попавшего в непростую геополитическую ситуацию газового монополиста?

Правильно, «Газпром межрегионгаз», который своими успехами в газифицировании, стал главным трейдером энергоносителя в 2024 году. Кто же руководит такой результативной «дочкой» корпорации? Конечно, Сергей Густов, который сменил на этом посту близкого Миллеру Кирилла Селезнева пять лет назад.

А на следующий день на ленте того же издания появляется новость о том, что отца Густова – Вадима Густова (в прошлом губернатора Ленобласти) – Путин наградил орденом Александра Невского.

Ни для кого в многолюдной корпорации не секрет, что Сергей Густов – человек амбициозный. Пусть и скрывать эти амбиции от начальства он умеет очень хорошо. А то, что две эти информационные единицы были опубликованы в издании 47news, которое стоит на контроле в АП, лишь подтверждает, что дела у Миллера совсем плохи и желающим занять его кресло уже надо поторапливаться.

Приходится ждать заявлений прочих претендентов. Ясно же, что Густов не один.

«Кай - человек, люди смертны, потому Кай смертен... И Кай точно смертен, и ему правильно умирать, но мне, Ване, Ивану Ильичу, со всеми моими чувствами, мыслями, - мне это другое дело. И не может быть, чтобы мне следовало умирать. Это было бы слишком ужасно.»